Кризис идей: журнал Vanity Fair раскритиковали за обложку с Дженнифер Лоуренс

Одно из самых престижных и модных изданий Америки уже второй раз за этот год становится предметом насмешек интернет-пользователей. В прошлый раз критике подверглась февральская «оскаровская» обложка Vanity Fair, а теперь та же участь постигла и мартовский выпуск журнала.

Лицо в полупрофиль, задумчивый взгляд, и луч света, высвечивающий лишь половину кадра — так выглядит выбранное для обложки фото с героиней мартовского выпуска Vanity Fair Дженнифер Лоуренс. Красивый, нежный снимок… который очень похож на другую обложку с Дженнифер, декабрьского издания The Hollywood Reporter: тот же поворот головы, то же освещение, разве что цветовая гамма тогда была выбрана другая.

Сходство первыми заметили на сайте The New York Post. «У Vanity Fair очередной неловкий кризис с обложкой. Поначалу они даже опубликовали вынос с таким же шрифтом как у The Hollywood Reporter, но после быстро исправили этот промах», — опубликовали на сайте Post небольшую заметку на эту тему. Такой очевидный плагиат многие объяснили деятельностью нового главного редактора издания — 44-летней Радики Джонс, которая как раз заступила на эту должность с марта. По словам анонимных источников издания, сама съемка проходила еще в декабре, и Радика слишком поздно осознала ошибку, чтобы переснять дорогостоящий кадр. Единственное, что она успела сделать — это заменить шрифт.

«Этот кадр отражает саму суть истории с обложки, и мы стоим на этом — прокомментировал ситуацию представитель Vanity Fair, — мы никогда не обсуждали пересъемки и предполагать, что у нашего издания какой-то кризис, просто смешно». Вместе с тем, февральскую обложку журнала также многие осудили: слишком сильная ретушь привела к тому, что на опубликованном в интернете снимке у Опры Уинфри оказалось три руки, а у Риз Уизерспун три ноги.

Позаимствовала ли новая главный редактор идею у коллег или просто глупо просчиталась — пока неясно. Зато представленное под обложкой интервью с Дженнифер Лоуренс у Vanity Fair свое собственное. И рассказывает в нем актриса следующее.

Про диеты:

Я никогда не худела ради съемок в фильме. «Красный воробей» — первый фильм, на котором я была действительно голодной и придерживалась строгого режима. Если я играю бывшую балерину, то и чувствовать себя должна как настоящая балерина. Но на самом деле я не умею работать во время диеты. Я хочу есть. Мне всегда нужна энергия. Я помню, что как-то у меня случился нервный срыв просто потому что я съела всего пять банановых снэков (чипсов).

Про съемки обнаженной:

Я очень боялась, что люди скажут: «И почему ты жаловалась, что кто-то хакнул твои обнаженные фото, если ты все равно решила сняться в кино голой». Но появление в таком виде в кино — это мой выбор. И режиссер «Красного воробья» Фрэнсис Лоуренс во все время съемок сцены смотрел мне только в глаза так, словно я была одета также как обычно. И я подумала: «Ок. Все здесь профессионалы. Ты на работе». Один лишь его взгляд мигом успокоил меня.

Про политику

Мне всегда казалось хорошей идеей оставаться в стороне от политики. 25 % населения американцев либералы, а мне нужно точно больше 25 % зрителей на мои фильмах. С точки зрения карьеры не очень умно обсуждать политику. Но как только Дональд Трамп стал президентом Америки, для меня все изменилось. Теперь если я о чем-то думаю, я тут же это говорю. Разумеется, моя семья ненавидит меня каждый раз, когда я говорю про политику, потому что им не нравится, что их дочь критикуют. Они же живут в Кентукки, где никому не нравится то, что я говорю.

Про Даррена Аронофски

Еще до съемок мы были замечательными друзьями, затем мы стали коллегами, а после у нас начался роман. Так что, когда романтическая часть пропала, уважение друг к другу осталось. Как бы банально это не звучало, мы хорошо относились друг к другу. И сегодня я все время читаю что-нибудь, что, как мне кажется, очень понравилось бы Даррену. Думаю, в будущем мы еще поработаем вместе.