СЕМЬ ХОЛМОВ

«У всех телосложение, а у меня теловычитание»: афоризмы и юмор Михаила Светлова
У него не было стихов-агиток. Маяковский даже сделал ему выговор на эту тему: «Прочел, Светлов, Ваши стихи в «Известиях». Дрянь страшная. Не умеете писать агитки не пишите. Я умею, я пишу».
Шутки шутками, а Маяковский прекрасно понимал масштаб поэтического дара Светлова:
«Вот натаскают ворох брошюр, пишут, скрипят цитатами, об Интернационале, о классовой солидарности, о мировой революции.
Пишут скучно, на всем пыль. А приходит поэт и говорит:
Я хату покинул, пошел воевать,
Чтоб землю в Гренаде крестьянам отдать —
И все ясно!
Поэт Михаил Светлов
Мы уже встречались с Михаилом Светловым поэтом, в честь которого назвали теплоход в к/ф «Бриллиантовая рука» — в посте Швейцары на улице Горького лебезили перед ним: «мальчишники» поэта Светлова в Национале
Поэт Светлов родился 23 лет от роду: 29 августа 1926 года, когда в «Комсомольской правде» была напечатана «Гренада». Конечно, он писал стихи и до этого, и после. Но «Гренада»! Ее знал весь мир.
Надо было быть Светловым, чтобы за одним словом Гренада открыть и соединить два мира. Тот, что рядом украинскую степь, по которой несется конница, и далекий, заморский.
Но Светлов не только поэт. Он верный друг, остроумный собеседник. Его шутки знали, любили и повторяли тысячи людей. Вот некоторые из них:
Литература это когда читатель столь же талантлив, как и писатель.
Слишком поздно начинаешь понимать, что молодость это не достоинство, а только возраст.
Нельзя заниматься литературой во вторую смену, тем более в ночную. Она этого не прощает.
Писание стихов это дорога на каторгу. Но когда приходишь оказывается, что там цветущий луг.
Дело плохо. Под старость я превратился в нечто среднее между Ходжой Насреддином и нашим клубным парикмахером Маргулисом. Им приписывают чужие остроты. Мне тоже.
За всю свою жизнь я сочинил только два анекдота. Так вот, чтоб вы знали: все остальные не мои.
— Ты хочешь есть
— Нет.
— И я не хочу. Давай закажем одну «хочу» на двоих
В искусстве обязательно должен наступить тот момент, когда золото начинает серебриться, и тогда оно становится ещё дороже.
Счастье поэта должно быть всеобщим, а несчастье обязательно конспиративным.
Когда я хочу прочитать хорошее стихотворение, я сажусь и пишу его.
Он стоит по горло в луже и думает, что ему море по колено.
Тени были высокие, выше яблонь, и они думали, что это они приносят плоды.
Всю жизнь Светлов был очень худым. «У всех телосложение, жаловался он, а у меня теловычитание».
Поэт говорил, что читать сочинения некоторых литературоведов «все равно, что по котлете представить себе, как выглядела живая корова, из которой котлета сделана».
Об одном строгом критике Михаил Аркадьевич высказывался, что «он считает, что недостатки других его достоинства».
Да и о своей работе Светлов чаще отзывался в ироничном стиле:
«Я тут накропал стишки Хочу вам прочитать Чтобы вы определили, не начало ли это менингита.»
Ничего себе «стишки» Строки из «Каховки», например, чуть ли не до сегодняшних дней являются оборонной формулой нашей страны: «Мы мирные люди, но наш бронепоезд стоит на запасном пути».
А вот мнение Михаила Аркадьевича о сущности поэзии и месте поэта.
— Поэт это тот, кому ничего не надо и у кого ничего нельзя отнять, — утверждал друг Светлова Иосиф Уткин.
— Нет, — возражал ему Светлов. Поэт тот, кому нужно все и который сам хочет все отдать.
Об учителях:
«Учитель, по вульгарной традиции, это человек, которому нужно подражать. Я с этим категорически не согласен.
Учитель это человек, который помог тебе стать самим собой».
И барон Мюнхгаузен побледнеет
С 1941 по 1945 год Михаил Светлов спецкор «Красной звезды», военный корреспондент армейской газеты и газеты танкового корпуса.
Но и в письмах с фронта звучит знакомая светловская интонация:
«Наколи побольше дров. Приеду зимой ты услышишь рассказы бывалого воина. И барон Мюнхгаузен побледнеет
Итак, я лечу верхом на снаряде Ладно, потом довру.»
Это сегодня фраза «даже под огнем ему не изменяли мужество и юмор» звучит штампом. А тогда каждое из этих слов было наполнено реальной жизнью
Как-то раз на одной из фронтовых встреч Михаил читал стихи. Началась бомбежка. Все залегли. А Светлов продолжал читать стоя и спустился в траншею только когда закончил.
«Я только теперь понял, что в стихотворении есть длинноты», — сказал он.
Кто был Михаил Светлов Романтик революции Певец комсомола Но их сотни. А голос Светлова один. Голос, зажигающий сердца
Я желаю и присно и ныне
Быть родителем огоньков.
Я желаю, подобно осине,
В сотни втиснуться коробков.
Чтоб носили меня, зажигали,
Чтобы я с человечеством был.
Чтоб солдат на коротком привале
От меня, от меня прикурил…

.