«Сон не берет, дрема не клонит»: сон в славянском фольклоре

«Сон смерти брат», «Сонный что мертвый» гласили русские поговорки. В представлении древних людей сон приоткрывал дверцу в потусторонний мир, позволял живым увидеть прошлое и будущее, пообщаться с покойными и получить совет или предостережение. Герои русских сказок, колыбельных и игр могли навести сон или, наоборот, украсть его. С XIX века обитатели фольклорного сонного царства стали появляться в классической литературе, музыке и живописи. Как выглядела Дрема, так ли уж добр кот Баюн и где растет колдовская сон-трава разбираемся с порталом «Культура.РФ».
Дрема.
Дрема из русских колыбельных  это ночной дух, который усыпляет людей. С детьми он особенно нежен:
«Уж как сон ходил по лавке,
Дрема по полу брела.
Дрема по полу брела,
В кроватку к детке забрела.
К ней в кроватку забрела,
На подушечку легла.
На подушечку легла,
Детку ручкой обняла.»
Этнографы вывели образ «доброй старушки с мягкими и ласковыми руками» или «маленького человечка с тихим убаюкивающим голосом». Этот персонаж мог быть как мужского, так и женского пола.
Встречался Дрема в детских играх:
У подростков была игра «Дрему сажать», при которой, стоя в хороводе, распевно пели про участника «Дрему»:
«Сидит Дрема, сидит Дрема, сидит Дрема само дремет, само спит. Вставай Дрема, вставай Дрема, к тебе людишки пришли». Далее, обращаясь к Дреме, просили его сплясать.
(Александр Голомянов, Елена Фурсова, «Детские игры сибирских крестьян-переселенцев в ХХ веке: белорусские и северорусские традиции»)
А это текст из молодежной «поцелуйной» игры:
«Полно, Дремушка,
дремати,
Бери, Дрема, кого хочешь,
Целуй, Дрема, сколько можешь!’
В русской литературе XVIIIXIX веков слово «дрема» использовалось как синоним дремоты, полусна. А в XX веке дрему вновь стали связывать с конкретными образами. В одноименном стихотворении Константина Бальмонта 1914 года образ Дремы далек от доброго духа:
«И мучая, вся жгучая,
Вся липкая, как мед,
Дрожит дрема зыбучая,
И кошкой к сердцу льнет.»
В поэме-сказке «Царь-девица» 1920 года Марина Цветаева нарисовала Дрему в образе птицы:
«Что ж не спишь опять «Не сплю, не дремлю,
Дрему, радужную птицу, ловлю.
Поступь легкая, и птица близка,
Да ни сети у меня, ни силка».
В 1923 году похожую метафору использовал Михаил Булгаков в романе «Белая гвардия»: «Сонная дрема прошла над городом, мутной белой птицей пронеслась, минуя сторонкой крест Владимира, упала за Днепром в самую гущу ночи и поплыла вдоль железной дуги».
К детям добрая Дрема вернулась в 1964 году, когда поэт Зоя Петрова и композитор Аркадий Островкий написали колыбельную «Спят усталые игрушки» для телепередачи «Спокойной ночи, малыши!».
Обязательно по дому в этот час
Тихо-тихо ходит дрема возле нас.
За окошком все темнее,
Утро ночи мудренее.
Глазки закрывай,
Баю-бай
Бессонница.
Как и дрема, бессонница была одновременно состоянием и персонажем. Когда человек не мог уснуть, это объясняли действиями злых духов, которые назывались по-разному: ночница, крикса, плакса, полуночник, крикливец. Изгоняли их заговорами:
«Криксы-вараксы!
Идите вы за крутые горы,
За темные леса от младенца (имя).»
Духов, которые «щипали и дергали дитя», представляли по-разному: в некоторых регионах в виде летучих мышей, червей, птиц, иногда в виде привидений или блуждающих огней, а иногда как женщин в черной одежде. Постепенно народ забыл крикс злобных духов, и так стали называть плаксивых детей.
Бессоннице посвящали стихотворения поэты разных эпох, одним из первых обратился к этому мотиву Федор Тютчев. В 1829 году он написал стихотворение «Бессонница». А год спустя тютчевский образ («Часов однообразный бой, / Томительная ночи повесть!») переработал Александр Пушкин:
«Мне не спится, нет огня;
Всюду мрак и сон докучный.
Ход часов лишь однозвучный
Раздается близ меня»
На пушкинские «Стихи, сочиненные ночью во время бессонницы» откликнулись поэты Серебряного века. В 1904 году Иннокентий Анненский опубликовал в цикле «Бессонницы» сонет «Парки бабье лепетанье», а в 1918-м стихотворение с таким же названием написал Валерий Брюсов. Оба поэта взяли за основу строку из Пушкина, посвященную древнеримским богиням судьбы паркам, ткущим полотно жизни. Парок часто представляли в виде древних старух.
В 1912 году стихотворение под названием «Бессонница» написала Анна Ахматова, а через девять лет  Андрей Белый. Поэтический цикл посвятила бессоннице и Марина Цветаева. Во всех этих произведениях литературоведы находят переклички со стихотворениями Пушкина и Тютчева.
Прозаик Серебряного века Алексей Ремизов обратился к русскому фольклору. В сказке-миниатюре 1903 года «Купальские огни» он описал духов из старинных суеверий. Буйствуя в ночь на Ивана Купалу, ремизовские «криксы-вараксы скакали из-за крутых гор, лезли к попу в огород, оттяпали хвост попову кобелю, затесались в малинник, там подпалили собачий хвост, играли с хвостом».
Кот Баюн
В старину, чтобы младенец хорошо спал, в люльку пускали кота. Усыплял детей и фантастический котик из народных колыбельных:
«Ваня будет спать,
Котик Ваню качать.
А котик его качать
Да серенький величать.»
Совсем другим был кот Баюн в волшебных сказках не утешителем маленьких детей, а колдуном, убивающим своими речами. Слова «баю-бай», «баюкать» изначально не были связаны со сном так говорили о завораживающей речи. «Баить» означало «говорить, рассказывать». В церковнославянском языке это слово значило также «заговаривать, лечить», в болгарском и сербскохорватском «колдовать».
Один из самых известных волшебных котов в литературе ученый кот из поэмы Александра Пушкина «Руслан и Людмила», впервые изданной в 1820 году. Запись об этом звере поэт сделал со слов своей няни Арины Родионовны: «У моря лукомория стоит дуб, а на том дубу золотые цепи, и по тем цепям ходит кот: вверх идет сказки сказывает, вниз идет песни поет». Этот мотив он перенес в пролог:
‘У лукоморья дуб зеленый;
Златая цепь на дубе том:
И днем и ночью кот ученый
Все ходит по цепи кругом;
Идет направо песнь заводит,
Налево сказку говорит.»
К 1863 году собиратель фольклора Александр Афанасьев опубликовал сборник «Народные русские сказки». В одной из версий сюжета «Пойди туда не знаю куда, принеси то не знаю что» царь послал главного героя по прозвищу Бездольный изловить «кота-баюна, что сидит на высоком столбе в двенадцать сажо́н и многое множество всякого люду насмерть побивает». В саратовской сказке «По колена ноги в золоте, по локоть руки в серебре» «возле мельницы золотой столб стоит, на нем золотая клетка висит, и ходит по тому столбу ученый кот; вниз идет песни поет, вверх поднимается сказки сказывает».
Кот Баюн неизменно сидел на возвышении дубе или столбе, олицетворяющем мировое древо, ось Вселенной. Ходил кот по цепи, которая символизировала связь времен. Но к началу XX века появился образ кота, посаженного на цепь. Таким его изобразили Иван Крамской в картине «У лукоморья дуб зеленый» и Иван Билибин на картине «Кот ученый». В 1910-е годы Владимир Табурин, иллюстрировавший «Руслана и Людмилу», создал более достоверный образ. Его Баюн не сидел на цепи, а вольготно прогуливался по ней. Новым словом в графике стали сказочные коты художницы Татьяны Мавриной, соединившей импрессионизм и авангард с народными мотивами.
Спящая царевна
Многие народы верили, что колдуны могут насылать сон или бессонницу в наказание. Это суеверие и легло в основу распространенного фольклорного сюжета о спящей царевне. Французскую версию сказки о принцессе, уколовшей палец веретеном и заснувшей на 100 лет, записал Шарль Перро. Немецкий вариант пересказали братья Гримм. Русская сказка сохранилась в кратком изложении Александра Пушкина. Поэт записал «баснь», которую рассказывала Арина Родионовна. Эти истории наполнены жуткими подробностями. Например, во французской «Спящей красавице» детей принца и уже разбуженной принцессы пытается съесть их родная бабушка-людоедка. А в русской сказке царевна умирает по-настоящему и «царевич влюбляется в ее труп». Александр Пушин кратко описал сюжет:
Царевна заблудилася в лесу. Находит дом пустой убирает его. Двенадцать братьев приезжают. «Ах, говорят, тут был кто-то али мужчина, али женщина; коли мужчина, будь нам отец родной, али брат названый; коли женщина, будь нам мать, али сестра»… <...>
Мачеха ее приходит в лес под видом нищенки собаки ходят на цепях и не подпускают ее. Она дарит царевне рубашку, которую та надев, умирает. Братья хоронят ее в гробнице, натянутой золотыми цепями к двум соснам. Царевич влюбляется в ее труп, и проч.
В 1833 году Пушкин создал «Сказку о мертвой царевне и семи богатырях». А в 1867 году композитор Александр Бородин написал романс «Спящая княжна»:
«Лишь княжна в лесу глухом
Спит все тем же мертвым сном.
Спит, спит.
Слух прошел, что в лес дремучий
Богатырь придет могучий,
Чары силой сокрушит,
Сон волшебный победит
И княжну освободит, освободит»
В 1850 году французский хореограф Жюль Перро поставил в Петербурге балет «Питомица фей» на музыку Адольфа Адана. Завязка сюжета была основана на «Спящей красавице». Но настоящий успех ждал другой спектакль по мотивам той же сказки. В 1888 году директор Императорских театров Иван Всеволожский задумал балет-феерию в духе французских придворных представлений XVIXVII веков.
Музыку заказали Петру Чайковскому, либретто написали сам Всеволожский и хореограф Мариус Петипа. Всеволожский, страстный поклонник и знаток эпохи Людовика XIV, также разработал исторические костюмы, а Петипа предоставил композитору потактовый план балета. Например, так хореограф описывал сцену, где принцесса Аврора уколола палец веретеном: «2/4 (музыкальный размер. Прим. ред.), быстро. В ужасе она больше не танцует это не танец, а головокружительное, безумное движение словно от укуса тарантула! Наконец, она падает бездыханной. Это неистовство должно длиться не более чем от 24 до 32 тактов». «Спящая красавица» Чайковского, Всеволожского и Петипа стала одним из самых исполняемых балетов в мире.
Сон-трава
Сон-трава часто упоминается в народных легендах, быличках, заговорах и травниках. По одному из поверий, медведи откусывают от корня сон-травы, чтобы заснуть на зиму. Если то же самое сделает человек, то и он проспит всю зиму.
«Сосед пошел в лес на Воздвиженье. На Воздвиженье в лес не ходят. 
В это время гадья собираются на зимовку. Видит стадо плывет, и каждая в травинку ткнет. Думает мужик: «Понюхаю, чем пахнет» Понюхал и пошел домой.
Пришел жена спрашивает:
Обедать будешь
Да, говорит.
Она обед на стол поставила, а он заснул. И до весны кормили его как-то, чтоб не помер.»
(Записано от O.E. Сергеевой в Заонежье 7 июля 1988 года
Неонила Криничная. «Крестьянин и природная среда в свете мифологии»)
В середине XIX века Владимир Дальсобрал сведения о реальных растениях, именуемых в разных регионах сон-травой, дурманом, сон-дремой, сонной одурью. Ими оказались беладонна обыкновенная (Atropa belladonna), прострел раскрытый (Pulsatilla patens) и смолка клейкая (Viscaria vulgaris). Считалось, что сон-трава цветет 18 июня, в Дорофеев день: кто сорвет на Дорофея сон-траву, у того будет спокойная жизнь, а если положить ее в засушенном виде под подушку, то приснится вещий сон. Речь здесь, вероятно, шла о смолке клейкой, которая действительно расцветает в конце мая июне и издавна использовалась в народной медицине как успокоительное. Беладонна, известная как сильный яд, цветет все лето, но растет только на юге России. Чаще же всего под сон-травой скрывался прострел растение, распространенное по всей стране. Этот первоцвет пробивается сквозь снег ранней весной и цветет уже в апреле. Свежесорванный прострел ядовит, но в засушенном виде его использовали знахари для лечения нервных расстройств.
Народ придумал легенду о том, как прострел получил свое название: когда-то у сон-травы были широкие листья, под которыми спрятался изгнанный из рая Cатана. Тогда архангел Михаил прострелил цветок, изгнав нечисть. С тех пор листья прострела рассечены на части, а само растение навсегда обрело свойство отпугивать нечистую силу. По другой легенде, у всех цветов в подземном мире есть мать, а у сон-травы мачеха. Она-то и выгоняет бедную падчерицу раньше всех на белый свет. Это поверье легло в основу сказки Алексея Ремизова «Сон-трава»:
«Разбудит Яр землю. Проснется земля. Но еще спят под землею и трава, и цветы.
«Просыпайся, иди на землю, там светло, там все твои братья и сестры, там играют птицы!» скажет мачеха нелюбимой синеглазой сиротке.
И послушная, она выйдет на землю одна, без братьев и сестер, одна из-под снега. <> Ее в колыбели никто не баюкал, ее на руках никто не нянчил, ее ласковым словом никто не забавил…
Печально и грустно стоит Сон-трава синеглазый подснежник.»
Автор: Екатерина Гудкова

.