Марина Цветаева: «Сохрани, крестьянская Россия, царскосельского ягнёнка — Алексия!»

Это было написано более чем за год до расстрела в Ипатьевском доме

За отрока — за Голубя — за Сына,
За царевича младого Алексия
Помолись, церковная Россия!
Очи ангельские вытри,
Вспомяни, как пал на плиты
Голубь углицкий — Димитрий.
Ласковая ты, Россия, матерь!
Ах, ужели у тебя не хватит
На него — любовной благодати
Грех отцовский не карай на сыне.
Сохрани, крестьянская Россия,
Царскосельского ягненка — Алексия!

Марина Цветаева
4 апреля 1917,
третий день Пасхи

«Хоть бы кто! Хоть бы что!»

Запись в дневнике за июль 1918 года

Возвращаемся с Алей с каких-то продовольственных мытарств унылыми, унылыми, унылыми проездами пустынных бульваров. Витрина — жалкое окошко часовщика. Среди грошовых мелочей огромный серебряный перстень с гербом.

Потом какая-то площадь. Стоим, ждем трамвая. Дождь. И дерзкий мальчишеский петушиный выкрик:
— Расстрел Николая Романова! Расстрел Николая Романова! Николай Романов расстрелян рабочим Белобородовым!

Смотрю на людей, тоже ждущих трамвая, и тоже (то же!) слышащих. Рабочие, рваная интеллигенция, солдаты, женщины с детьми. Ничего. Хоть бы кто! Хоть бы что! Покупают газету, проглядывают мельком, снова отводят глаза — куда Да так, в пустоту. А может, трамвай выколдовывают.

Тогда я, Але, сдавленным, ровным и громким голосом (кто таким говорил — знает):
— Аля, убили русского царя, Николая II. Помолись за упокой его души!
И Алин тщательный, с глубоким поклоном, троекратный крест. (Сопутствующая мысль: «Жаль, что не мальчик. Сняла бы шляпу»).

«Только я смогу…»

Из письма Р.Н. Ломоносовой, 1 февраля 1930 года

«Сейчас пишу большую поэму о Царской Семье (конец). Написаны: Последнее Царское — Речная дорога до Тобольска — Тобольск воевод (Ермака, татар, Тобольск до Тобольска, когда еще звался Искер или: Сибирь, отсюда — страна Сибирь). Предстоит: Семья в Тобольске, дорога в Екатеринбург, Екатеринбург — дорога на Рудник Четырех братьев (там жгли). Громадная работа: гора. Радуюсь. Не нужна никому. Здесь не дойдет из-за «левизны» («формы» — кавычки из-за гнусности слов), там — туда просто не дойдет, физически, как все, и больше — меньше — чем все мои книги. Для потомства Нет. Для очистки совести. И еще от сознания силы: любви и, если хотите, — дара. Из любящих только я смогу. Поэтому и должна».

К несчастью, текст поэмы и ее черновики погибли в одном из зарубежных архивов во время войны. Случайно сохранившиеся варианты некоторых фрагментов и перечень эпизодов поэмы были обнаружены в одной из рабочих тетрадей Марины Ивановны.

Публикуемый ниже черновой отрывок из поэмы посвящен императрице Александре Федоровне.

Марина Цветаева

Из погибшей «Поэмы о Царской семье»

О чем она просила
Кончины на краю
Молитва — за Россию
За родину — твою —
Мою… За край, что полон
Был — не ея могил
Родных. За снег, что — солон
Ея слезами был…
От мхов сибирских
По… сухумских —
За каждого злобивца,
За каждого безумца…
От льдов охотских
По . . . . . . . . . .
Сто пятьдесят мильонов —
Где все ея любимцы.

3 марта 1936 года

Дмитрий Шеваров «Родина»
(Фотографии из альбома «Детство наследника цесаревича Алексея Николаевича»)