Татуировки, кровь и шрамы — вот из чего я сделана.
Меня не пугает вид крови, и меня никогда не пугали мертвые тела. Когда я вижу мертвого человека, я думаю лишь о том, что совсем недавно он был живым, как я.
Я видела, как моей маме тяжело поднимать семью, и я подумала тогда, что никогда не полюблю. Никогда не встречу того самого человека. Когда растешь в неполной семье, поневоле убеждаешься, что счастливый брак — просто сказка. И перестаешь к нему стремиться.
Без боли нет страдания, а без страдания мы никогда не научимся извлекать уроки из собственных ошибок.
В смерти есть что-то успокаивающее.
Видимо, меня давно пора упрятать в психушку.
Мне всегда кажется, что детей мало и нужно завести еще! Нет более сумасшедшего, безумного занятия, чем быть матерью.
Я не люблю, когда ко мне прикасаются. Когда-то мне сказали, что я замираю и задерживаю дыхание, когда кто-то приобнимает меня. Что ж, я до сих пор так делаю.
Вот тут, над бровями, у меня складка, потому что мне постоянно приходится их поднимать в удивлении.
Быть свободной — значит жить, повинуясь интуиции, не причинять никому боль и не судить людей за их ошибки.
Иногда детские вопросы ставят меня в тупик. Они ведь могут спросить: «А почему Шрек и Фиона поженились, а ты все еще нет»
Я не умерла молодой, и это уже хорошо.
