Уродливый турист – это некий современный опыт человека, который посещает места смертей и разорения, и при виде всего получает прилив жизни и вдохновения.
(Джамайка Кинкейд, 1988).
В кратере вулкана Иджен на Яве находится одно из красивейших бирюзовых вулканических озер — оно же самое кислотное серное озеро в мире. В нем содержится около 40 млн тонн смеси концентрированной серной и соляной кислоты, так что купальный сезон пока что закрыт.
Иджен — активный вулкан, из его кратера постоянно выходят вулканические газы. И именно из них добывается ярко-золотая сера. Ночью пары серы, вырывающиеся из кратера приобретают красивый голубой оттенок. Этим синим пламенем и знаменит вулкан во всем мире, но есть в нем и нечто более интересное — шахтеры по добыче серы или просто рабы синего пламени. Именно для того, чтобы узнать всю правду о них, я туда и отправился.
Добраться сюда можно просто купив тур, если ты турист. Если ты немного путешественник, то последовательность шагов выглядит примерно так: берешь байк в аренду, в час ночи посещение вулкана открывается. Почему так рано Потому что в это время нет тумана, а полюбоваться синим пламенем можно только в темноте индонезийской ночи. Днем — это просто белый дым. Едешь туда, платишь за билет и начинаешь восхождение к кратеру. После смотришь на пламя, встречаешь рассвет и отправляешься домой счастливый и сонный.
Я примерно так и сделал. Взял в аренду байк и отправился в путь в час ночи. Погода возле Иджена аномальная. Тут всегда тучи и часто идут дожди. Так что моя дорога проходила под страшным ливнем, который по закону подлости закончился, лишь когда я добрался до вершины. Фонарей не было, ехать в гору почти два часа, в кромешной темноте, под сильнейшим ливнем в резиновом плаще, когда каждые сто метров становится все холоднее и холоднее — это то еще удовольствие. В какой-то момент я не справился с управлением байком на мокром песке и навернулся с него. Байк не пострадал, я почти не пострадал. Начало приключения было положено.
Вскоре дорога для байка закончилась. Я был на площадке, где все паркуют свои транспортные средства и с которой начинался подъем пешком к вершине кратера. Пошел разузнать, что да как с билетами. Билет вроде и не дорогой — 10 долларов, но деньги в тот день я случайно оставил дома. Договориться ни с охранником, ни с продавцом билетов не удалось, видимо харизма ослабевает на высоте. Поэтому я стал ждать рассвета, чтобы обойти главный вход, а то ночью вообще ничего не видно, можно случайно куда провалиться и все себе сломать в этом лесу. Понятно, что синее пламя и другие «радости туристов» мне были неинтересны. Мне важно было познакомиться с шахтерами.
Резиновый плащ хоть и защитил от дождя, но частично одежду я все-таки промочил, а при 15 градусах ночью на этой высоте она продолжала отбирать тепло. Так что колотясь от холода я ждал восхода солнца, чтобы начать свое восхождение. С первыми лучами отправился искать обходные пути. Я видел тропки, по которым мои предшественники пытались обойти пост охраны. Но все они обрывались на полпути, так что я пробирался сам через чащу мокрой травы, кустов, сухих веток и колючих деревьев. Вышел на дорожку всего в метрах 30 от поста охраны. И сразу же зашагал к вершине, как ни в чем не бывало.
Большинство туристов уже закончили просмотр синего пламени и спускались мне на встречу. В большинстве это были европейцы и китайцы. Причем китайцев везли в тележках бедные местные шахтеры, которые в два раза меньше и тоньше тех же китайцев. Но они привыкшие, потому что те кто когда-то бывал на вулкане Иджен, знают, что у добытчиков серы, вероятно, самая тяжелая работа в мире…
В жерле вулкана Иджен ведется добыча сульфида серы. По специальным трубам шахтеры собирают испарения серы, конденсируют их в жидкость в бочках и ждут пока она застынет в камне. Все это занимает пару минут. После камни откалывают, собирают в две корзины, связанных в форме коромысла и доставляют к кромке кратера, а от туда с помощью тачек к подножию вулкана. Все это используется в пищевой и косметической промышленности, моющих средствах, порохе. Сера участвует в рафинировании сахара, говоря проще, сера необходима для получения из серого тростникового сахара привычных нам белых кристаллов.
И все бы ничего, но доставляет всю серу только вручную, на своих спинах. Специально-обученные люди, шахтеры, на себе таскают по 70-80 кг этой серы из жерла вулкана, к его шапке, и затем спускают вниз. При этом сами шахтеры едва ли весят больше 50 кг. Ступенек тут нет, только скалы. Всего работает около 250 шахтеров по 10-15 часов в сутки. За 10 килограмм серы получают примерно 75 центов. Нагрузки невероятно сильные. А добавьте к этому еще ядовитые пары серы и соляной кислоты, вертикальные склоны с острыми скалами и вы поймете, почему эти ребята живут всего около 35 лет.
Высокая активность туристов во время работы шахтеров, конечно, мешает, но с другой стороны, появляются возможности шахтерам подработать. Например, гидами, или продавать всякие безделушки, или возить китайцев в тележках. Поскольку у меня денег не было, а без маски лучше не спускаться в кратер вулкана с ядовитыми испарениями серы и озером из соляной кислоты, то шахтеры пытались обменять на маску мой дождевик и даже кроссовки. Оно и понятно, потому что у многих нет даже простых сапог и по скалам они ходят в шлепанцах.
Все туристы уже завершили свои фотосессии, так что в кратере остался только я, шахтеры и ядовитые пары серы, от которой то тут, то там слышен был тяжелый, больной и хриплый кашель шахтеров.
Я подружился с одним из шахтеров, который до последнего пытался продать мне свою маску, но в итоге просто отдал на время, чтобы я там где-то случайно в обморок не упал. Не смотря на то, что на пути на вулкан, я свалился с байка и из руки медленно сочилась кровь, я решил в обмен на маску предложить шахтерам небольшую помощь. Ребята моментально поняли, что я хочу и нагрузили мне корзину. Всего 30 кг, в два раза меньше того, что несут сами.
Когда я поднял серу и начал делать первые шаги по скользкому каменному склону жерла вулкана, я понял, что до вершины точно не доберусь. Было очень тяжело. Ядовитые испарения просачивались сквозь маску из-за учащенного дыхания, раздражали глаза и отдавались неприятным разъедающим ощущением на коже лица. Позвоночник обещал мне припомнить эту идею в будущем. Палка коромысла впивалась в ткани плеча, придавливая мыся к самой кости. Я очень медленно двигался с передышками по каменным ступенькам вертикального склона.
Отношение шахтеров ко мне изменилось кардинально. Я не был одним из тех, кто просил подержать коромысло, ради удачного кадра, а правда хотел немного помочь. Они видели, как мне тяжело, и поэтому все вместе меня подбадривали и постоянно спрашивали, не хочу ли я остановиться и сдаться. Но я не хотел, пока не осознал, что дальше двигаться — только ценой своего здоровья. Так что сдался я на 3 базе. Всего их было 7, а значит я дошел где-то до середины.
Тогда мой знакомый, который еще час назад пытался забрать мои кроссовки, взял мое коромысло с серой, догрузил еще около 15 кг и спокойным шагом, без передышек занес его на вершину. За это время мы вроде как стали с ним друзьями. Я осознал, насколько невероятные вещи делают эти ребята, и сколько силы в этих низкорослых и худеньких индонезийцах. Дорогу назад помню не очень хорошо, потому что постоянно думал об этих шахтерах. Они не жалуются на свою судьбу, они просто работают в одних из самых небезопасных условий на земле.
Подобные способы добычи давно запрещены или автоматизированы в других шахтах и вулканах по всему миру. Индонезия не спешит делать тоже самое, сохраняя таким образом рабочие места для 300 шахтеров и их семей. Это относительно неплохой заработок, хотя для некоторых, возможно, и последний.
