МЫ ВСЕ ЕЕ ОСУЖДАЛИ…

Мила стояла в храме и плакала. Уже минут пятнадцать. Для меня это было удивительно. «Что делает здесь эта фифа» — думала я. Кого-кого, а её я здесь встретить точно не ожидала.
С Милой мы не были знакомы, но видела я её часто. Мы живём в одном доме и гуляем в одном парке. Я со своими четырьмя детьми, а она со своими тремя собаками. Мы все её всегда осуждали. Мы это я, другие мамы с отпрысками, бабульки на лавочках, соседи и, подозреваю, даже прохожие. Мила была очень хороша собой, всегда модно одета и, похоже, легкомысленна и самоуверенна.
Ишь, опять мужика сменила, ворчала ей вслед баба Нина, сидя на лавочке у подъезда.
Уже третьего.
Может себе позволить, денег-то навалОм, поддакивала её товарка баба Шура, с завистью глядя, как Мила с очередным хахалем садится в свою недешевую иномарку.
Сын бабы Шуры, 45-летний Вадик не заработал пока даже на подержанный «Жигуль».
Лучше бы детей рожала, часики-то тикают, поддерживал бабушек их вечный оппонент, дед Толя. Но в вопросе осуждения Милы они были единодушны.
Позже вся лавка злорадно обсуждала, что и этот Милкин хахаль смылся. И делала глубокомысленный вывод: «А потому что потаскуха! И вообще, у неё дома, наверное, воняет псиной!» Но больше всех Милу не любили мы мамы с детьми.
Пока мы из последних сил носились за нашими чадами по горкам, качелям, кустам, помойкам и просто туда, куда у ребёнка глаза глядят (а глядеть они могут куда угодно), она вальяжно прогуливалась со своими «шавками» и в ус не дула. И даже с какой-то ухмылкой посматривала в нашу сторону. Мол, понарожали, теперь покоя не знаете. То ли дело я. Живу в своё удовольствие. А вы судорожно высчитываете, хватит ли денег Машеньке на курточку и ботиночки, или ботиночки могут подождать.
Сразу видно чайлдфри. Они все такие, говорила моя подруга Наташа, мама троих мальчишек.
У богатых свои причуды собачки, кошечки, хомячки, кивала беременная двойней Людка, пытаясь достать с дерева старшую дочь-оторву.
Да эгоистка просто, не хочет заморачиваться, а только по заграницам кататься. Это я уже седьмой год моря не вижу, вздыхала пятидетная Марина.
Да-да-да, соглашалась я сразу со всеми, включая тех бабок во дворе. И мчалась поднимать с земли разбившую коленку и орущую на весь парк Тоню.
Развела тут псарню, лучше бы ребёнка родила, неожиданно громко произнесла однажды какая-то бабушка с внуком.
Не ваше дело! резко обернулась Мила. Хотела ещё что-то сказать, но сдержалась и пошла дальше со своими противными собаками.
Хамка, крикнула ей в след та бабуля.
Я ещё несколько секунд смотрела на плачущую Милу и вышла из храма.
Подождите, услышала я вдруг. Постойте.
Мила шла за мной по церковному дворику.
Это же вы всегда гуляете в парке с четырьмя девочками
Я А вы с тремя собаками.
Да. А А можно с Вами поговорить..Вы знаете, я всегда смотрю на вас с дочками, на других мам, и прямо любуюсь, сказала она И покраснела.
Вы! удивилась я. И едва не добавила: «Вы же чайлдфри, эгоистка и фифа!» И вспомнила её «ехидные» взгляды в нашу сторону
Так мы познакомились. Сели на лавочку. Мила говорила говорила. И плакала. Видно было, что ей просто очень нужно с кем-то поделиться
Что там тогда прошамкала баба Нина «Опять мужика сменила, потаскуха».
Мила росла в хорошей дружной семье. И сколько себя помнила, сама хотела много детей. Вышла замуж по большой любви. Но после двух замерших беременностей и приговора врачей «бесплодие» любимый муж быстро испарился.
По той же причине исчез и второй. Но до этого Мила долго лечилась. А в итоге чуть не умерла от внематочной беременности.
Потом был третий «хахаль». И опять внематочная. Но этот сбежал, когда ещё просто услышал о возможном ребёнке. Ему нравилась машина Милы, то, что она много зарабатывает, а обуза в виде детей в его планы не входила.
А я была готова отдать всё, лишь бы у меня был малыш!
Я думала, вы любите собак, как-то глупо сказала я.
Да, я люблю собак, улыбнулась Мила. Но это не значит, что я не люблю детей.
Чтобы было не так одиноко, Мила завела себе Тепу. А потом её попросили подержать у себя Майка, пока хозяева делали ремонт. Так и оставили. А Феню Мила подобрала зимой щенком на улице.
Жалко стало.
«Развела псарню, лучше бы ребёнка родила», вспомнила я ту бабушку с внуком.
«Часики-то тикают», шипел тогда Миле в след дед Толя.
Часики тикали Миле был уже сорок один год. Хотя она выглядела от силы на тридцать.
Она решила взять ребёнка из детского дома. Маленького, большого не важно. Ей очень понравился шестилетний Коля. Точнее, сначала она ему понравилась. Он подошёл к Миле и спросил: «Ты будешь моей мамой» «Буду!» ответила она.
«Эгоистка просто, не хочет заморачиваться», вспомнила я вздыхающую Марину.
Но Колю Миле не отдали. Оказалось, что его мама, больная шизофренией, не лишена родительских прав.
Для меня это был удар, вспоминала она. Я не понимала, как так Ребёнок страдает, ему нужна семья, а ничего нельзя сделать.
А потом появилась четырёхлетняя Леночка. Девочку уже два раза брали и оба раза возвращали. Слишком резвый у неё был характер. Кто-то в детдоме рассказывал, что когда вторая «мама» тащила её обратно, Леночка ползла за ней на коленях, хватала за юбку и кричала: «Мамочка, не отдавай меня, пожалуйста! Я больше не буду!»
Когда Мила с ней познакомилась, Лена сразу спросила: «А ты меня тоже вернёшь» «Не верну!» еле выговорила сквозь слезы Мила. Но с удочерением Лены тоже случились какие-то сложности. Мила не стала уточнять. «Но это моя дочь, и я буду за неё бороться!»
В тот день Мила пришла в храм впервые в жизни. «Мне просто некуда больше идти!» сказала она. Появился батюшка, и Мила пошла к нему. Они долго о чем-то говорили, и она даже что-то записывала.
Все будет хорошо! С Богом! услышала я его слова. И Мила заулыбалась
Мы шли домой вместе.
Вы, наверное, думаете, что я заносчивая и гордая, произнесла Мила. А я просто устала всем все объяснять. Да и столько уже наслушалась
Я промолчала. Мила пригласила меня с девчонками как-нибудь зайти в гости поиграть с собаками. Я согласилась. И обязательно приду. Но чуть позже.
А пока мне просто очень стыдно. И я все думаю: «Откуда в нас столько грязи Откуда во мне столько грязи Почему мы так легко думаем о человеке все самое плохое»
И я очень хочу, чтобы у Милы, у этой удивительной женщины, которую мы все осуждали, все в конце концов стало хорошо. Чтобы Леночка обняла её, прижалась к ней и сказала: «Мамочка!» И знала, что её больше никто никогда не отдаст. И чтобы рядом радостно скакали чудесные добрые собаки
Тепа, Майк и Феня.
А быть может, случится чудо, и у Милы будет хороший настоящий муж. А у Леночки появится братик или сестричка. Так бывает, ведь правда И чтобы никто никогда не сказал им больше ни одного дурного слова!
~Елена Кучеренко

.