«Кто из вас без греха первым бросьте в нее камень»

Ее забросали камнями. Осуждающими камнями-взглядами. И не за блуд (хотя кто знает, что у людей в голове, мне, когда-то 23-хлетней, проходящий мимо дед заявил, что, вишь, шалава тринадцатилетняя, родителям в подоле принесла, когда увидел, как ко мне бежит мой почти двухлетний тогда сын)
Забросали камнями-взглядами за то, что она, взрослая женщина с ребенком на руках, стоит на улице и беспомощно плачет. Навзрыд.
Прошла мимо старуха, и процедила сквозь зубы, что «нефиг было рожать». Прошли другие и просто молча посмотрели с укором. Прошла еще одна пожилая женщина, и тоже бросила: «Ребенок-то расхристанный, простынет еще на морозе!»
И я тоже шла. И не смогла пройти мимо.
«Извините, у вас что-то случилось» — спрашиваю.
Она машет мне выразительным жестом, в котором я читаю что-то типа «Отстань, не твое дело» Но может быть мне это только кажется И я пробую еще раз. Я не могу пройти мимо плачущего человека, особенно если этот человек молодая женщина с ребенком на руках.
«Я понимаю, что это не мое дело. И если так, я не буду больше спрашивать. Но, может быть, вам нужна помощь»
И тут случается нечто невероятное. Я ожидала хотела написать, что ожидала чего угодно, но нет. Ожидала злого ответа, грубого, ожидала обычного отрицательного жеста, а может быть каких-то других слов.
Но не ожидала что она кинется ко мне, абсолютно незнакомому человеку, обнимет и начнет рыдать навзрыд еще сильнее, и сквозь рыдания я услышу неразборчивое «спасибо»
Потом она мне расскажет, что муж на вахте, родители далеко, и она постоянно, круглосуточно, с ребенком одна. Что они приезжали в поликлинику сдавать анализы, и малыш не давался, кричал и плакал, и как она измучилась, и как медсестра ее упрекала, что, не можете ребенка успокоить, чтобы по-быстрому все сделать
Как она вызвала такси, предупредила, что с ребенком, такси приехало, но водитель отказался заезжать во двор, потому что там не расчищен снег, а когда она вышла, то отказался везти, потому что у него нет детского кресла, и это не его проблемы, что его не предупредили, и уехал.
И это стало последней каплей. Она не выдержала и стала плакать. Все смешалось в голове, и она не понимала, что делать, куда идти, кроме того, что она от всего этого устала.
Я предложила угостить ее кофе, и мы зашли в недалеко стоявший киоск, она пила кофе, малыш засыпал, у нее розовели щеки
А я вспоминала, в какой бездне отчаяния была я когда-то много лет назад.
Как я стояла на трамвайной остановке с сыном на руках, а мимо прошла одна женщина, и кинула, что это ребенок как попало одет Вторая придралась к моим коротким перчаткам, типа, нашлась мамаша-малолетка (я была очень худой и действительно тогда выглядела лет на семнадцать, не больше), ни себя нормально одеть не может, ни ребенка
«Мне так стыдно», — говорила она, молодая красивая замученная мама. «Так стыдно, что я разревелась И что вам на шею кинулась, что вы обо мне могли подумать!!!»
А я в этот момент думала, в каком же перевернутом с ног на голову мире мы живем. Когда стыдно тому, кто сейчас уязвим и кому плохо. Той, которая растит последующее поколение, и как ей сейчас нужна помощь. И почему не испытывают стыд, кто позволяет себе осуждающие взгляды и слова
Каждый месяц я выслушиваю подобные истории о бессилии и уязвимости в таких ситуациях. Когда таксисты отказываются везти мам с детьми, а прохожие смотрят косо. Когда вместо помощи осуждение, вместо понимания упреки; вместо того, чтобы хотя бы промолчать обязательно будет высказано «бесценное» и обычно уничижительное мнение.
Мы живем в культуре токсичного стыда. И этот стыд подобен парам ртути, которые не видны, но от этого они не менее ядовиты. И так хочется, чтобы этого стыда становилось меньше.
«Спасибо вам! И можно я вас еще раз обниму Мне, наверное, вас ангел-хранитель послал, хотя я не очень верю в подобное»
Это спасибо не только мне. Спасибо всем тем, кто, видя когда-то и мою собственную уязвимость и беспомощность, не «допинывал» меня ногами и не закидывал камнями осуждения. Всем тем, кто порой был хотя бы несколько минут рядом, тем знакомым и незнакомым людям, кто приходил на помощь, подставлял плечо и ненадолго позволял выдыхать И так хочется, чтобы «нормой» стали поддержка и понимание, а не вот это забрасывание камнями уязвимых и так нуждающихся в поддержке матерей
Евгения Погудина

.