Обещанная развязка интриги про зависимых и их возбуждение на «неживого» партнера…

Тот, кто продерется сквозь кладезь смысла — тот молодец. Мне и самой это далось нелегко. Но вся эта теория Фейнберна про объектные отношения того стоит. Попробую как можно проще, но что-то сомневаюсь…

Представьте себе: вот есть ребёнок, а у него мама. Какие-то потребности младенца она удовлетворяет, а какие-то нет.

В части НЕудовлетворения она воспринимается им как отвергнутый (и отвергающий!) объект. Чтобы справиться с тревогой покинутости и фрустрацией бессознательное ребёнка формирует внутри себя две большие части…

Первая часть — либидинозная. В ней сконцентрированы все влечения к матери (собственно к жизни), которые он хотел бы удовлетворить. И в ней заключена энергия, которая направляется к объекту, ВОЗБУЖДАЮЩЕМУ желание.

Понятно, что чем удовлетворительнее отношения с матерью и чем больше возможностей направлять свои влечения к ней, тем больше витальности в человеке. Либидо возникает, разворачивается во вне к удовлетворяющему объекту и, удовлетворяясь, обогащает психику самого ребёнка. Он получает опыт удовольствия, рождённого в пространстве между ним и значимым объектом. А это по сути и есть витальность! Импульс хотеть, желать, получать, делать для этого, осваивать отношения…

Вторая часть бессознательного пространства эго — антилибидинозная. В ней разворачиваются отношения с ОТВЕРГАЮЩИМ объектом. То есть с той матерью, которая, может, и не отвергает в прямом смысле, а не дает удовлетворения влечениям ребёнка.

И тогда психика вынуждена как-то обходится с неудовлетворенными влечениями и в целях защиты «нападает» на сами эти влечения. Ребёнок бессознательно прекращает рождать желания и запрещает себе сами влечения.

Таким образом, внутри появляется собственный «вредитель», прерывающий движение либидо. Импульсы жизни и желания прерываются, не успев родиться. Витальность умирает под нападками на самого себя, на ценность своих желаний и потребностей…

Теперь, собственно, про отношения с отвергающим партнером и про его «привлекательность».
Все дело в том, что отношения зависимого человека с возбуждающим объектом, от которого можно получить реальное удовлетворение влечений и потребностей — страшны.

Если эти желания возникнут, будут осознаны и развёрнуты к такому объекту, то они будут сопровождаются чувствами «неутолимого желания, тревожного возбуждения и отчаяния». А именно от этих переживаний психика с такой болью избавилась, выстроив себе надежные отношения с отвергающим внутренним вредителем. Он до сих пор успешно нападал на собственные влечения и потребности, спасая от боли своих желаний. Правда, ценой собственной витальности…

Чтобы гарантировано не разбудить «безнадежные» влечения, бессознательно выбирается пустой и неудовлетворяющий партнёр. От которого гарантировано не получить то, в чем психика так нуждается.

И с ним воссоздаются отношения, как с первым отвергающим, не способным дать разрядку влечениям, объектом. Так поддерживается внутренний баланс, при котором нельзя хотеть, просить, надеяться, получать. Внутренний вредитель получает ещё одно подтверждение и с новой силой нападает на ростки собственной витальности…

Таким образом, у зависимого стоит парадоксальная задача: возбудиться на привычно отвергающего, чтобы спасти себя от оживления. Потому что где ростки жизни — там боль и горе неудовлетворенных желаний и влечений…

Юлия Пирумова