И пара слов о моей работе

Важное: я не жалуюсь, очень люблю свое дело и очень стараюсь быть лучше как терапевт.

Но на самом деле у меня бывают тяжелые дни.
Потому что ряд моих клиентов вырос в аду. И об этом никому нельзя рассказать.

Иногда людей ловят на несоответствиях — вроде он же говорил то, а теперь — другое.

Помимо банальной лжи тут бывает еще и защита.
Некоторые вещи не хочется рассказывать — и человек придумывает альтернативную версию.
Например, «этот шрам у меня от того, что я играл за сборную по волейболу и проехался на коленях по полу».

Есть и вторая «когда мне было десять, меня травили одноклассники, вытащили за школу, поставили на колени и давили на плечи, пока я не сказал, что Кулак — самый крутой парень в городе».
Какая версия лучше Какая вам нравится больше Какой вы верите

Обе — ложь.
Правда страшнее и проще — человек отбирал у отца бутылку, она упала, отец разозлился и на осколках изнасиловал сына.

Страшно
Но на самом деле так не было.
Именно так не было — потому что я не имею права рассказывать истории своих клиентов.

Было по-другому — но ужасно, стыдно и страшно.

И клиент прикрывает эти раны, создавая альтернативные истории. Иногда альтернативные личности. Первую историю он рассказывает посторонним, чтобы объяснить следы. Вторую — близким, чтобы они почувствовали его страх и боль, чтобы он смог разделить частичку ужаса.

Он не нарушен психически: он помнит, как все было, знает, что врет. Стыдится, когда путается в версиях.
Настоящую рассказывает только психологу, немножко умирая и очень не сразу.

И мы должны научиться жить не только с самим фактом, но и с тем, что для большинства людей его опыт навсегда останется невидимым, никто не узнает о том, что с ним произошло.
И вы не узнаете, потому что конфиденциальность очень важна, и я намеренно значительно искажаю реальную историю, взяв детали из монологов Джокера.

Может быть, кто-то скажет — зачем нагнетать, если этого не было Потому что в реальных историях все еще хуже.

Психолог всегда немножко шпион, потому что постоянно должен следить за своими рассказами.

И я точно знаю, что среди вас ходят люди, которые 5-10-20 лет провели в очень страшных мирах. Эти люди выглядят нормально. Иногда немножко путаются в показаниях. Они очень стараются сделать так, чтобы ад не вернулся. Но на это уходит много сил.
И об их борьбе вы никогда не узнаете, потому что есть вещи, о которых невозможно рассказывать всем.

А вот жить с ними как-то приходится.

И мне тоже приходится. Потому что когда ты противостоишь аду, кто-то должен быть на твоей стороне.

Адриана Имж