ЛЮБИТЬ РЕБЕНКА — ЭТО… выражать свою любовь.

Если бы я спросила тебя — любишь ли ты своего ребенка, ты бы удивился — какой странный вопрос! Для каждого родителя совершенно естественно, что он любит своего ребенка.

Но почему наши дети так часто не уверены в том, что их любят, что они нужны, что они интересны ( Как часто я слышала это от детей: я им не нужен, им — не до меня!) Потому, что саму любовь, любовь в чистом виде, мы проявляем крайне редко. Потому что мы забываем о том, что любовь — это чувства, и чтобы их ощутить — их надо выражать!

Пока наши дети были малышами, мы выражали им много чувств. Мы обнимали их и целовали, брали на руки, гладили, ласкали. Потом, с ростом ребенка, этот телесный канал выражения наших чувств исчезает. Теперь они знают о любви только из наших вопросов — сдержанных и торопливых: «Ты поел Ты не заболел»
— Ты же знаешь, что я тебя люблю больше всех! — говорит мама ребенку.
Ребенок говорит:
— Знаю! Но он не чувствует этой любви! И наши дети должны чувствовать нашу любовь, а не знать о ней! Как ты думаешь, чувствует ли твой ребенок твою любовь Уверен ли он в твоей любви — или твоя любовь переменна — то она есть, то ее нет Выражаешь ли ты свои чувства ребенку Как ты это делаешь

Ребенок чувствует любовь, видит любовь, чувства родителей в первую очередь во взгляде родителей. Но для этого нужно хотя бы иногда смотреть на наших детей! Однажды я попала в удивительную ситуацию. Моими соседями в плацкартном вагоне была семья — мама, папа и трое детей — четырехлетняя девочка, шестилетний мальчик и годовалый малыш.
— Людям не нравится, когда столько детей! — ответили они мне на мои слова — как редко встречаешь семью с тремя детьми. — Когда нам приходится ехать на поезде — вечно все недовольны! Столько в людях злости просыпается, все нас с нашими детьми прямо ненавидят! — сказали они мне, и я удивилась этим словам.

Конечно — трое маленьких детей в вагоне, это хлопотно и шумно, но ненавидеть Злиться За что Я очень быстро поняла, за что. И поняла, почему их не любят. И не будь я уже достаточно принимающим и терпимым человеком, я, наверное, тоже бы перешла к непринятию, даже к ненависти. Потому что это был настоящий сумасшедший дом! Никогда прежде я не видела ничего подобного, хотя много общалась, работала с детьми и их родителями.

Это были сумасшедшие дети, постоянно ноющие и орущие, постоянно дергающие родителей, и если учесть, что их было трое, рев, ор, нытье, крики, вопли не прекращались ни на минуту. Один орет на руках у мамы, другой орет с верхней полки, требуя, чтобы его сняли, третья плачет, потому что упала… Один клянчит, чтобы ему дали сок, другая тянет за руку в туалет, третий просто орет… И все это одновременно или попеременно, но постоянно…

Я сначала даже не могла понять толком, почему, отчего трое маленьких детей, в чьей Божественной сути, чистоте, «хорошести» я не сомневалась, — превратились в троих злобных чудовищ, которые довели не только родителей, но и весь вагон. Потому что люди в вагоне — это было видно по их лицам, по их репликам — осуждали этих родителей и их несносных детей, были недовольны. И та злость, даже ненависть, о которой говорили эти молодые родители — была видна, просто чувствовалась (особенно к вечеру, часов через шесть такого вот «сумасшедшего» пути!)

Я начала просто наблюдать за тем, что происходит, почему дети так плохо себя ведут. (Я убеждена — ребенок никогда не ведет себя плохо без каких-то причин.) И причины эти, были, что называется, налицо. Эти родители — просто не смотрели на своих детей. Они их, что называется, «в упор не замечали». Я впервые в жизни увидела таких родителей, никогда за все годы своей практики я не встречала ничего подобного. Они просто не видели детей, как будто бы их не существовало. Они смотрели друг на друга и говорили друг с другом. И каждый ребенок просто-напросто пытался привлечь к себе их внимание. Каждый дергал, каждый что-то творил, чтобы его увидели, заметили, чтобы ему ответили.

Но даже когда родители говорили с детьми, они говорили не глядя на них, как будто обращались в пустоту. Или говорили глядя друг на друга. Это было удивительно! Мама укачивала орущего малыша, продолжая разговаривать с папой о том, встретят ли их, и не забыл ли он закрыть балконную дверь. Ребенок просто надрывался, но она даже не наклонялась к нему, не смотрела на него, не разговаривала с ним, как сделала бы любая, обычная, даже самая неопытная мама. Она не переносила фокус внимания на ребенка, и ребенок, постоянно чувствуя себя ненужным, незамечаемым, делал все, чтобы привлечь внимание. Трое детей вопили: «Я — есть! Посмотрите на меня! Обратите внимание — я существую!»

Сами родители, уставшие, вымотанные этим бесконечным плачем, ноем, какими-то провинностями — этот упал, этот пролил, этот испачкался, разрываясь между этими тремя голодными на внимание детьми, раздраженные замечаниями или просьбами соседей по вагону, чтобы они в конце концов успокоили своих детей, продолжали не видя детей разговаривать друг с другом:
— Они думают — легко воспитать троих детей, — говорила мама папе, тряся орущего младенца, не глядя на него, как будто бы качала деревяшку.
— Конечно, разве они понимают, как это трудно — воспитывать троих! — говорил папа, не глядя на сына, который канючил, как заведенный: «Ну пап… Ну пап… Ну пап…»

Я, потрясенная происходящим и этими их репликами, думала: «Конечно, это нелегко — воспитывать троих детей. Но это — не трудно, если любишь, если замечаешь их. Если отвечаешь им. Если чувствуешь, что с ними происходит, и даешь им то, в чем они нуждаются. Если слышишь ребенка, если видишь его!» Но многие родители любят своих детей вот так же — отстраненно, сдержанно, иногда просто не замечая их, как эти — удивительные! — родители.

Есть еще одно важное понимание того, что значит выражать ребенку любовь. Наши чувства написаны на наших лицах. Лицо мамы или папы — и есть главное выражение, отражение их любви к ребенку. Именно на наших лицах ищут дети подтверждение, выражение нашей любви. Но — выражают ли наши лица любовь

Однажды ко мне как к школьному психологу пришла на консультацию мама. Очень хорошая, любящая и заботливая мама, как я сразу для себя определила. Она воспитывала шестилетнего сына, который учился в нулевом классе школы. И у нее была шестимесячная дочь. Мама была озабочена тем, что сын приходит из школы расстроенный, печальный.

— Я не могу понять, что с ним происходит. Он вообще стал каким-то поникшим. Я разрываюсь между двумя детьми, дочь занимает много внимания, я боюсь, что я что-то упускаю, что с ним что-то происходит, мне нужна помощь специалиста, чтобы понять, что делать с ребенком… Мама действительно была любящей и очень заботливой. Я пообещала ей пообщаться с ребенком, чтобы понять, какая помощь ему нужна.

Я запомнила этого малыша на всю жизнь. Он был славным, милым крепышом, с хорошим открытым лицом. И на мои вопросы, как ему нравится в школе, как вообще ему живется, — ответил искренне:
— Мне все не нравится. Меня никто не любит… И я, уверенная, убежденная в маминой любви, которую я сама увидела, сказала ему:
— Не может такого быть! Я точно знаю, что тебя любят! Я даже знаю, кто тебя любит! Он — смотрел на меня недоверчиво.
— Подумай сам! — сказала я ему. — Просто вспомни, кто тебя действительно очень любит!
И он — начал вспоминать. Он на самом деле вспоминал — все его детское доверчивое лицо отражало эти попытки вспомнить: кто его любит Он, что называется, сидел, пыхтел и «вспоминал!». И наконец-то — вспомнил:
— Да, меня любит Леська! — сказал он, сам обрадовавшись.
— Леська — спросила я удивленно. — Это твоя сестра
— Нет, — ответил он, — это моя собака! Я совсем не ожидала такого ответа, поэтому спросила удивленно:
— Тебя любит собака А откуда ты знаешь, что она тебя любит
— Но она, когда я прихожу из школы (и малыш стал загибать пальчики, перечисляя все эти проявления любви) — Раз! — бежит мне навстречу! Два! — ставит лапы мне на грудь! Три! — лает! Четыре! — лижет мне лицо! И он посмотрел на меня с видом победителя — мол, убедил я тебя, что Леська меня любит на самом деле Я не могла поспорить с такими аргументами. Это была настоящая любовь!

— Детка, это хорошо, что тебя любит собака, — сказала я, — но я уверена, что тебя любит еще и человек. Постарайся, вспомни — кто это! Ребенок опять начал добросовестно вспоминать. И спустя мгновение, радостно сказал:
— Да, меня еще любит Анька! Я уже настороженно, боясь в ответ услышать, что это хомячок или крыска, спросила, кто это. — Это моя сестра! — сказал ребенок гордо. — Она меня очень любит!
— Но как ты об этом узнал — спросила я изумленно, ведь сестре было всего шесть месяцев отроду, как она могла его «очень любить» И ребенок, опять перечислил проявления любви к нему: — Раз! — когда я наклоняюсь к ней в кроватку, она мне улыбается! Два! — она гулит, говорит «Агу…»! Три! — она начинает махать ручками! Четыре! — она начинает танцевать ножками!

Конечно, это была любовь — выраженная, видимая! Но как я ни пыталась со всем своим профессиональным опытом психолога подвести ребенка к осознанию, что его мама тоже любит его, — так и не смогла это сделать. Потому что — разве бежала мама ему навстречу, как собака Разве начинала она радостно приплясывать ручками или ножками Но самое главное, я поняла это, ребенок просто не видел выраженной любви мамы на ее лице. Потому что лицо мамы выражало все что угодно, только не любовь! Там были озабоченность, тревожное всматривание в ребенка. Там была отстраненность, потому что она не выпускала из внимания шестимесячную малышку. Но там не было только ярко выраженной любви — радости на лице!

И как часто наши лица бывают такими — напряженными, озадаченными, тревожными, усталыми — но не выражающими любовь. Но тогда как нашим детям узнать о том, что их любят Как — увидеть эту любовь Есть еще одна возможность показывать, выражать, проявлять ребенку любовь. Это просто открыто говорить ему об этом.

Но как часто мы не выпускаем из себя, не показываем, не проговариваем то, что на самом деле (я уверена!) чувствуем. Часто ли мы говорим ребенку (и говорим ли вообще):
— Я тебя люблю. Ты мой хороший. Ты мой самый дорогой человек! Какой ты у меня славный! (умный, добрый, замечательный…) Ты мой единственный! Я люблю тебя таким, какой ты есть! Я так рада, что ты у меня есть!

Что мешает нам говорить это нашим детям, независимо от их возраста, говорить, как можно чаще Что мешает нам сейчас, как в их раннем детстве — обнять и поцеловать их Наши дети нуждаются в этих проявлениях любви, как цветы нуждаются в солнечном свете. Что мешает нам отдавать, выражать им эту любовь

И я хочу обратить твое внимание на то, что каждому ребенку нужно какое-то свое количество любви, какое нужно именно ему, как такому ребенку — уникальному и неповторимому. Как и любому растению, в зависимости от его природы, нужно свое количество света, воды и подкормки. Часто родители говорят о своих детях:
— Сколько его можно любить Ему все мало!

Я часто слышала такие вопросы. Многим родителям кажется, что они любят достаточно, что достаточно любви выражают ребенку. Куда больше-то! Но — мы замечаем, сколько любви мы отдаем детям, Но замечаем ли — сколько нелюбви мы выражаем, когда мы, даже не заметно для себя, критикуем или отвергаем наших детей Детям нужно столько любви — сколько нужно! Давай не будем жадными! Нам нужно не забывать, что наши дети растут и выходят в мир, полный оценки и критики. И ребенок должен знать, что есть люди, которые любят его, с его поступками и, возможно, с неудачным опытом жизни.

Ребенок должен знать, что есть дом, где его принимают и любят таким, какой он есть. Есть место — где его безусловно любят. И это место — твое сердце. Наши сердца переполнены любовью к нашим детям. Давай просто разрешим себе делиться ею. Пусть наши дети, освещенные этой любовью — растут и становятся лучше!

Наполни своего ребенка любовью — и ты выполнишь ту высокую миссию, возложенную на тебя Богом: дать жизнь другому человеку. Дать ему именно жизнь, во всей полноте этого слова — любви, радости, возможностей, успеха, благополучия и гармонии. Наполни своего ребенка любовью — и да поможет тебе в этом Бог!

Маруся Светлова.

Жизни — Рассветное СМИ!
✔ ДЛЯ ОСОЗНАННОЙ ЖИЗНИ

✅ РОДИТЕЛЬСКИЙ КОДЕКС КАК ПОМОЧЬ РЕБЕНКУ ПОНЯТЬ, КТО ОН ЕСТЬ НА САМОМ ДЕЛЕ