Если у вас есть потребности, которые не признаны, сепарация не может считаться завершенной. Потому что вы живете без легализации какой-то части себя.
Какая-то часть вас подавляется, вызывая боль, неудовлетворение от жизни. Если потребность не признана, в психике возникают и поддерживаются защиты, которые призваны как-то уравновесить недостачу необходимого.
Но уравновешивания хватает только для того чтобы выживать, то есть качество жизни ниже, чем если бы потребность была признана как важная и обязательная к удовлетворению.
…Как-то мы с клиенткой говорили о …. ландшафном дизайне.
Она задумала сделать красивой свою дачу, и пригласила опытного дизайнера, с которым, душа в душу, согласовала красоту на своем участке.
Однако дальше произошло интересное. Память вытеснила цифры, которые звучали в договоренностях, сократив их чуть ли не вдвое. И когда дизайнер выставила окончательный счет, женщина сначала оторопела, а потом почувствовала себя обманутой.
Поначалу я предположила, что проблема была в доверии — мы же вынуждены доверять другим людям, когда нуждаемся в их услугах. Со всеми вытекающими из этого проблемами.
Но вскоре выяснилось, что дело не в доверии, а в запрещенной потребности. Хотя выглядело это весьма и весьма завуалированно.
Женщина переживала, что итоговую сумму увидит муж, и ему придется как-то объяснять расходы. Поэтому возникли страх и вина. Страх, что он увидит, как много она потратила на «баловство» и вина за траты на «баловство».
Это специфическое слово и раньше звучало в наших разговорах. Я об этом напомнила клиентке. А также напомнила контекст: в ее родительской семье любые «непрактичные» увлечения порицались, осуждались, и отторгались как недостойные и неподобающие. Ей, ребенку, пришлось принять правила игры.
Все последующие годы она жестко сортировала свои нужды на полезные и не очень, на общественно значимые, и личное «баловство». Разумеется, баловство отвергалось. Она чувствовала удовлетворение от того, какая она хорошая. И постоянно испытывала какую-то горечь и упадок сил.
…И теперь, в момент реализации «баловства» — а ей очень хотелось засадить участок не дешевенькими кустиками, а создать пространство, которое бы ей нравилось, возникли совершенно неожиданные чувства.
Казалось, будто дизайнер «подставила» ее, выдав тайное: женщина хочет что-то для себя. Хочет совершенно непрактичной красоты и совершенно не хочет экономить на своем «баловстве».
Этот момент истины ей предстоит еще пережить и уложить в своей психике, однако уже сейчас мы вместе радуемся тому, что потребность нашла-таки путь заявить о себе, а клиентка готовится к открытой легализации потребности и присвоению своего права на свои личные нужды.
Вероника Хлебова
