О микробах раньше ничего не знали.

⠀
И хохотали над учеными, которые рассказывали о крошечных зверушках, вызывающих болезни. И были диагнозы, которые нам показались бы дикими: «умер от несчастной любви», «заболела от разбитого сердца», «впал в чахотку от разочарования». Это были обычные медицинские заключения обычных докторов. И все было совершенно понятно.
⠀
Потом микробов все-таки признали; но по-прежнему было понятно — эти злые зверушки нападают на тех, кто грустен и покинут. И арабские врачи тысячи лет назад рекомендовали к больному доставить объект его любви. Привести любимого человека, доставить, хоть из-за тридевяти земель. А пока идёт караван — показывать портреты любимого или читать стихи о воссоединении любящих.
⠀
Тогда ещё были портреты дозволены, в далекой доисламской древности. И это я к тому, что потом и отцы психоанализа твердили — болезнь направлена на кого-то. На кого-то любимого, важного, значимого. И решение конфликта в отношениях ведёт к исцелению.
⠀
В общем, лучшее лекарство — любимый человек. Даже если любовь тайная, неважно. Но даже его портрет облегчит состояние; а внимание и нежность — полностью исцелят. Если кто-то болеет, его недостаточно любят. И в душе — тоска по любимому. И в десятках пожеланий выздоровления человек ищет одно, самое важное для него…
⠀
Пусть найдёт. Найдёт и выздоровеет. Пусть ему позвонит или напишет тот, кто может его исцелить. И о ком втайне плачет сердце…
⠀
Анна-Валентиновна Кирьянова